В доме, где каждый период подобен на мини-катастрофу, а взрослые погрязли в ссорах, амбициях и обидах, одиннадцатилетний Тимофей переживает себя неповторимым благоразумным человеком. Он не плачет, не плакается и не требует внимания. Элементарно беспрекословно подмечает после беспорядком кругом и твёрдо решает: в его жизни всё будет иначе.
Отец, некогда здравствовавший с ними, давным-давно съехал — возвратился к первой семье в Азербайджан, отбросив Тимофея с нелепыми разъяснениями и обязательствами звонить. Матку но старается держаться, но между домашними неурядицами, непреходящей изможденностью и попытками избавить то, что уже давным-давно рассыпалось, ей не до сына. И больше ничего Тимофей всё видит. Всё запоминает.
Он находит себя мужиком — пускай ему всего 11. Он лично себе готовит, сам идёт в школу, сам выносит фараон и следит, дабы у мамы водились пилюли от головной боли. Но за данной безвременной взрослостью запрятывается одно: огромное, безрассудное желание, дабы некто все арестовал его за руку и сказал, что он не обязан существовать сведущим всегда.
И, возможно быть, единожды собственно он станется тем, кто разорвет семейство ошибок. Или хотя бы попробует. Причинность Тимофей знает: некто вынужден завязать сначала.
